История создания тяжёлых отечественных  САУ началась в сентябре 1931 года. В ходе работ по теме «самоходного корпусного триплекса» были разработаны САУ СУ-7 и СУ-14. СУ-7 проектировалась под 152-мм пушку, 203-мм гаубицу и 305-мм мортиру. СУ-14 проектировалась под 107-мм пушку, 152-мм пушку и 203-мм гаубицу. После ареста сначала Н.Н. Магдесиева (создатель гаубицы Б-4), а затем и П.И. Сячинтова, руководившего работами по СУ-14, 7 августа 1938 года тему «малого триплекса» отменили.

О самоходной артиллерии большой мощности снова вспомнили в конце 1939 года. В ходе штурма финской линии Маннергейма Красной армии понадобилась САУ с орудием большого калибра и хотя бы лёгким противоснарядным бронированием. В середине декабря 1939 года конструкторские бюро Кировского завода и завода №185 получили задание от Военного совета Северо-Западного Фронта на изготовление инженерных танков с противоснарядным бронированием. Завод №185 запустил сразу два проекта: была начата работа над САУ на базе тяжёлого танка Т-100, кроме того, было решено экранировать СУ-14. Казалось бы, экранировка уже готовых САУ окажется наиболее быстрым решением, но в реальности работы закончили лишь к 20 марта, через неделю после завершения войны. Не быстрым оказалось и создание САУ на базе Т-100, в ходе которого была создана боевая машина под индексом Т-100Y с вооружением в виде 130-мм морской пушки Б-13.

Совсем иной путь был выбран на Кировском заводе. В январе 1940 года с фронта прибыл прототип тяжелого танка КВ (серийный номер У-0). По требованию Военного совета Северо-Западного фронта первые 4 танка, включая У-0, оснащались 152-мм гаубицами для борьбы с ДОТами, для этого срочно разработали увеличенную башню. Проектирование установки гаубицы в новую башню в кратчайшие сроки было проведено группой конструкторов СКБ-3 во главе с Н.В. Куриным. Первоначально планировалась установка 152-мм гаубицы обр.1909/30 г., данная система получила индекс Л-21. В металле же штурмовой вариант КВ получил танковую версию 152-мм гаубицы М-10 с укороченным стволом, данная установка получила индекс МТ-1. 10 февраля 1940 года переработанный У-0 прошёл огневые испытания, а уже 17 числа танки У-0 и У-1 отправились на фронт. Впервые «КВ с большой башней» применили 22 февраля, к 3 марта на фронте имелось 4 танка данного типа.

По итогам Зимней войны было принято решение развивать тему истребителя ДОТов. В течение весны и лета 1940 года на Кировском Заводе и заводе №185 шли работы по проектированию тяжёлых самоходных орудий на базах танков Т-100 и СМК. Впрочем, к концу июня 1940 года судьба этим машин была окончательно предрешена. По результатам сравнительных испытаний стало ясно, что оба танка на вооружения приняты не будут, поскольку имелся более защищённый КВ, имевший при этом меньшую массу. В качестве временного решения вопроса об истребителях ДОТов выступал «КВ с большой башней»: уже в июле 1940 года начался выпуск серийных танков.

Как уже говорилось выше, появление «КВ с большой башней» являлось временным решением вопроса создания тяжёлой штурмовой САУ. Дело в том, что разработанная командой Н.В. Курина машина являлась, по сути, гипертрофированным танком поддержки вроде БТ-7 Артиллерийского (часто его называют БТ-7А, но этот индекс принадлежит другому танку). Изготовленный на базе КВ танк (в 1941 году он получил индекс КВ-2) в качестве главного плюса имел максимальную унификацию с базовой машиной. Однако недостатков у него также хватало. Шасси КВ позволяло установить пушку ограниченной мощности, между тем по требованиям военных истребитель ДОТов должен был оснащаться пушкой БР-2. Заряжать пушку М-10Т было занятием не из простых ввиду ограниченности объёма башни. Наличие вращающейся башни отнюдь не означало, что танк может стрелять на всех углах её поворота.

После закрытия программ по темам СМК и Т-100 было принято решение сконцентрироваться на создании тяжёлого танка, являвшегося модернизацией КВ. 17 июля 1940 года было подписано решение Комитета обороны при СНК Союза ССР №198сс о постройке новых образцов бронетанковой техники на базе КВ. Согласно данному решению, Кировский завод обязывали изготовить следующие машины:

Два опытных танка КВ (Т-220) со 100-мм бронёй: один должен быть вооружён 85-мм пушкой Ф-30, а другой — 76-мм пушкой Ф-32;

Два опытных танка КВ с 90-мм бронёй: один должен быть вооружён 76-мм пушкой Ф-32, а второй — 85-мм пушкой Ф-30;

Один опытный образец самоходной установки с вооружением  152-мм пушкой БР-2.

КВ с толщиной лобовой брони  90 мм получил заводской индекс 150 (в переписке ГАБТУ использовалось обозначение Т-150). От базового танка машина, построенная в ноябре 1940 года, внешне отличалась установкой 76-мм пушки Ф-32, а также наличием командирской башенки. Планировалось, что этот танк под индексом КВ-3 сменит в производстве КВ-1.

Куда более серьёзные отличия от КВ имел танк, построенный по теме 220 (Т-220). Танк получил удлинённый корпус, число опорных катков на каждый борт увеличилось до семи. Для Т-220 разработали новую башню, в которой установили 85-мм пушку Ф-30. В качестве силовой установки использовался двигатель В-2Ф (В-10) мощностью 850 л.с. Танк был закончен 5 декабря 1940 года.

В конце августа 1940 года были подготовлены тактико-технические требования на проектирование 152-мм самоходной артиллерийской установки.

САУ, которую поручили разработать Кировскому заводу, получила заводской индекс 212. Ведущим конструктором по проекту САУ являлся Ц.Н. Гольбурт. В целом САУ «212» напоминала экранированную СУ-14-1, особенно это касалось компоновки боевого отделения.  В качестве базы «212» использовалось переработанное шасси от Т-220 с размещением силовой установки в центральной части корпуса, при этом трансмиссия и ведущие колёса находились впереди. В носовой части также находилось и отделение управления. Боевое отделение размещалось в массивной рубке, находившейся в кормовой части. С одной стороны, подобное решение резко увеличивало размеры САУ, с другой же, обеспечивалось удобство расчёта. Кроме того, кормовое расположение рубки позволило свести к минимуму «вылет» 152-мм пушки БР-2 за габариты «212».

На работы по теме «212» было выделено 2 миллиона рублей. Из них 100 тысяч пошло на разработку технического проекта, 25 тысяч — на изготовление макета, 300 тысяч — на чертежи, 75 тысяч — на доработку чертежей, 1 миллион 100 тысяч — на изготовление опытного образца, 100 тысяч — на испытания и 300 тысяч — на ремонт. В эту сумму не включалась стоимость вооружения.

По плану первый образец самоходной установки должны были изготовить к 1 декабря 1940 года. В планы, впрочем, пришлось вносить серьёзные коррективы в связи с большим количеством проблем и замечаний, появившихся в ходе проектирования.

Согласно отчету ГАБТУ КА по опытным работам, к январю 1941 года были изготовлены агрегаты для САУ «212». Также был разработан технологический проект САУ, а чертежи переданы на Ижорский завод для изготовления бронекорпуса. Всего к тому моменту на проект было потрачено 1,5 миллиона рублей. Работы по САУ тормозились ввиду большей приоритетности по проектам Т-150 и Т-220, кроме того, имелись проблемы иного характера.

Корпус для первого образца САУ был получен с Ижорского завода лишь 5 марта 1941 года. Согласно отчёту, сборка задерживалась из-за отсутствия готовых деталей. Между тем на Кировском заводе весной 1941 года начинала складываться ситуация, при которой проект «212» начал постепенно отходить на второй план. Дело в том, что Кировский завод получил срочное задание на разработку тяжёлого танка, который от Т-150 унаследовал индекс КВ-3. Проект, получивший заводской индекс «223», разрабатывался на базе Т-220, имел утолщённый до 120 мм лобовой лист корпуса и новую башню со 107-мм пушкой ЗИС-6. Боевая масса КВ-3 оценивалась в 68 тонн. Разработка этой машины началась после получения информации от внешней разведки о появлении у немцев тяжёлого танка. При такой загруженности работы по теме «212», начиная со второй половины марта 1941 года, замерли. И в апреле, и в мае 1941 года в отчётах по опытным работам в графе «самоходная арт. установка на базе КВ» указано: «изменений нет».

Сразу после нападения Германии на Советский Союз танкостроительные программы были самым серьёзным образом пересмотрены. Производство находящихся в серии образцов бронетанковой техники было форсировано; одновременно закрывались программы, находящиеся в проектной стадии, либо не соответствующие реалиям военного времени. Согласно распространённой версии, эта участь постигла и проект «212», но на деле история развивалась несколько по-иному.

Согласно приказу №253сс Наркомата Тяжёлого Машиностроения, датированному 26 июня 1941 года, подготовка производства КВ-3 с Кировского завода снималась и переносилась на Челябинский Тракторный Завод (ЧТЗ). В Челябинск высылалась бригада конструкторов, технологов, материалы и опытный образец. Один КВ-3 попал на фронт, ещё один образец, без башни и ряда агрегатов, вывезли в Челябинск. По состоянию на февраль 1942 года данный КВ-3 находился при опытном цеху ОП-2. Что же касается темы «212», то она до начала августа 1941 года продолжала числиться за Кировским заводом. Только в конце месяца она была передана на Уральский Завод Тяжелого Машиностроения (УЗТМ, г. Свердловск, ныне Екатеринбург).

Между тем танковой промышленности в октябре 1941 года было совсем не до КВ-3 и тем более не до истребителя ДОТов на его базе. В Челябинск был эвакуирован Кировский завод (после этого он стал называться Челябинский Кировский Завод, сокращенно ЧКЗ), а изготовлявший броню для КВ Ижорский Завод — в Свердловск. УЗТМ на время стал называться Ижорским заводом, лишь 4 января 1942 года ему вновь вернули старое название. Дополнительной нагрузкой УЗТМ являлось то, что на его площадку осенью 1941 года также были эвакуированы заводы №8 им. М.И. Калинина и завод №37 им. Орджоникидзе (г. Москва). Разрабатывавший двигатель В-5 завод №75 был эвакуирован в Челябинск, и главной его задачей было развёртывание на новом месте производства куда более необходимого дизельного двигателя В-2. С производством 152-мм пушек БР-2 ситуация была ничуть не лучше: последнюю пушку данного типа завод №221 («Баррикады», г. Сталинград, ныне Волгоград) изготовил в 1940 году.

Тема истребителя ДОТов пропала из приоритетных заданий, но совсем ненадолго. Уже в ноябре 1941 года активизировались работы по значительной части проектов самоходных установок, которые упоминались в проекте постановления СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) «О самоходной артиллерии» от 27 мая 1941 года. Вместе с тем практически все работы до начала 1942 года находились в стадии проработки тактико-технических требований, речи не шло даже об эскизных проектах. Дело в том, что большинство заводов, на которые возлагалась разработка САУ, либо находились в процессе организации производства на площадках, куда их эвакуировали летом-осенью 1941 года, либо были загружены более срочными заказами. Тем не менее, в плане опытных работ на 1942 год снова появилась тема «Танк КВ-3» со сроком окончания работ 1 мая 1942 года. По этой же теме проходили «двухтактный дизель мощностью 1200 л.с.» (срок завершения работ — 1 октября 1942 года) и «форсировка дизеля В-2 наддувом до 1200 л.с.» (срок завершения работ — 1 июля 1942 года). В марте 1942 года вновь всплывает тема под названием «152-мм самоходная пушка на агрегатах шасси танка «КВ» (истребитель ДОТов)». В качестве базы указывался танк КВ, вооружение — качающаяся часть от пушки БР-2. Ответственными за шасси назначался организованный в марте 1942 года опытный завод №100 НКТП (г. Челябинск). За орудийную часть отвечал организованный на новом месте завод №8 НКВ (г. Свердловск). На опытные работы выделялось 1,5 миллиона рублей, опытный образец ожидалось изготовить к 1 июля 1942 года. Впрочем, тему КВ-3 к весне 1942 года похоронили окончательно, а в качестве базы для истребителя ДОТов стали рассматривать совсем другую машину.