Танк МС-1 (Т-18) стал не только первым массовым советским танком, но и первым серийным образцом бронетехники, полностью разработанным в Советской России. Часть конструктивных решений была позаимствована у зарубежных машин FIAT 3000 и Renault FT, но МС-1 отличался от них в лучшую сторону и вполне соответствовал мировому уровню танкостроения середины 1920 годов.

Первые танки Renault FT прибыли в Россию 12 декабря 1918 года. 20 бронированных машин, которые входили в состав 3-ей роты 303 полка штурмовой артиллерии, были выгружены в порту Одессы вместе с французскими и греческими пехотными частями. 18 марта 1919 года четыре танка этой роты были захвачены в бою у станицы Берёзовская недалеко от Одессы. Силы интервентов позорно бежали с поля боя, и наступающей 1-ой Заднепровской бригаде Никифора Григорьева (впоследствии поднявшей мятеж против большевиков) достались богатые трофеи. Один из танков было решено направить в подарок в Москву лично В.И. Ленину. Оставшиеся три танка были увезены в  Харьков (в то время столица Советской Украины). Вождю мирового пролетариата очень понравилась «французская новинка», и в середине апреля 1919 года возникла идея продемонстрировать танк на первомайском параде в Москве. Для этого пришлось затребовать с Украины еще один «Рено» (первый доставленный оказался некомплектным и не на ходу). Второй танк привезли в Москву в последнюю неделю апреля, и его механиком-водителем был назначен бывший авиатор Б.Россинский. Разобравшись за одну ночь с особенностями конструкции незнакомой машины, Россинский вместе с двумя помощниками собрал из двух танков один «ходовой», а затем с честью выполнил поставленную задачу, открыв тем самым эру первомайских танковых парадов в СССР. Было принято правительственное постановление о производстве танков Renault FT в РСФСР, и 10 августа того же года совместным решением Совнаркома и Совета военной промышлености завод «Красное Сормово» в Нижнем Новгороде стал специализированным предприятием-изготовителем танков.

Танк, принимавший участие в первомайском параде, прибыл на завод 29 сентября 1919 года в разобранном виде в трёх железнодорожных вагонах. Проверка комплектности выявила отсутствие некоторых деталей — по всей видимости, их банально украли в пути. Неприятным сюрпризом для инженеров оказалось отсутствие у Renault FT коробки перемены передач. Техническую документацию, включая перепроектирование утерянных деталей и разработку технологического процесса производства, создала специально организованная группа инженеров Сормовского завода во главе с Н.И. Хрулёвым и П.И. Салтановым. Все проектно-технические работы были завершены через три месяца, и в декабре сборка танков «Русский Рено», началась. В 1920–1921 годах было изготовлено 15 танков, причём каждый из них получил собственное имя. Первый, ставший наиболее известным, назывался «Борец за свободу товарищ Ленин» и был преподнесён в подарок Льву Троцкому (в те годы председателю Реввоенсовета РСФСР). От французского танки отличались тем, что были вооружены пушками разных типов, бывшими на тот момент в наличии у молодой страны Советов. Башня характерной шестигранной формы была воспроизведена без изменений, хотя во Франции танки Renault FT уже были модернизированы и получили коническую башню. Из-за отсутствия промышленной базы для производства бронетанковой техники выпуск танков ограничился 15-ю экземплярами. Броневые, как они тогда назывались, подразделения Красной Армии долгое время комплектовались трофейными английскими машинами.

Весной 1924 года было создано Танковое бюро при Главном управлении военной промышленности (ГУВП), и  6 мая 1924 года оно приступило к работе. В коллективе конструкторов на тот момент не было ни одного человека, ранее занимавшегося проектированием бронетанковой техники, и полностью отсутствовала необходимая документация. В сентябре 1926 года состоялось совещание командования РККА, Главного управления военной промышленности (ГУВП) и Орудийно-арсенального треста (ОАТ) по вопросу системы оснащения Красной армии новыми боевыми машинами. Это совещание известно как «танковое», так как на нём были выработаны требования к новым танкам для РККА. На совещании рассматривались образцы различных зарубежных боевых машин с целью выбора прототипов для массового выпуска в СССР. Задачам сопровождения пехоты более-менее отвечал французский танк Renault FT («Русский Рено»), но он, по мнению большинства присутствовавших, обладал рядом серьёзных недостатков. Для прототипа лучше подходил итальянский танк «Фиат-3000», обладавший меньшим весом и большей скоростью, чем его французский собрат. Танк внимательно изучался специалистами Танкового бюро с 1925 года в рамках инициативных работ над проектом 3-ёхтонного малого танка. Рассмотрение проекта Конструкторского бюро OAT (бывшее Танковое Бюро) показало, что по основным параметрам танк отвечает выдвинутым требованиям, но вооружение у него должно быть пушечно-пулемётным, а мощность двигателя должна составлять не менее 35 л.с. Танку, который предстояло создать, присвоили индекс Т-16.

В марте 1927 года из ворот опытной мастерской завода «Большевик» (бывший Обуховский орудийный и сталеплавильный завод) в Санкт-Петербурге выехал танк Т-16. Он имел, по сравнению с танком «Рено-Русский», значительно меньшую длину корпуса, меньшую массу, лучшую подвижность и гораздо меньшую себестоимость (цена танка «Рено-Русский» составляла 36 тысяч рублей). По сравнению с «Фиат 3000» изменениям подверглись силовая установка, ходовая часть, вооружение. Карбюраторный мотор «Фиат» (в танке «Русский Рено» стояла его копия производства завода АМО) был заменён на новый, созданный талантливым инженером А.А. Микулиным, работавшим в то время в Научном автомоторном институте (НАМИ). Однако испытания Т-16 выявили множество недостатков силовой установки и ходовой части. Второй прототип был закончен к маю того же года и получил обозначение Т-18. 11–17 июня 1927 года танк был подвергнут государственным испытаниям в районе деревни Ромашково и станицы Немчиновка в Подмосковье пробегом по пересечённой местности, так как оружие для танка подано не было. Испытания были пройдены успешно, и по их итогам 6 июля танк был принят на вооружение под обозначением «Малый танк сопровождения обр.1927 года» («МС-1»). Первые 30 машин создавались на средства организации Осоавиахим и приняли участие в парадах 7 ноября 1929 года в Москве и Ленинграде под неофициальным названием «Наш ответ Чемберлену».

Всего в 1927–1932 годах было изготовлено 959 танков МС-1 (Т-18), из которых 4 передали в распоряжение ОГПУ, 2 – Четвертому управлению и один – Военно-Химуправлению РККА. Танки поступали в создаваемые танковые батальоны и полки общевойсковых соединений, а также в механизированные соединения (полки и бригады). МС-1 активно использовались для боевой подготовки войск (103 машины были сразу по изготовлении переданы в распоряжение Осоавиахима и других военно-технических учебных заведений). Первым серьёзным испытанием для МС-1 стали Большие Бобруйские манёвры 1929 года. Несмотря на крайне тяжёлые и изнурительные условия проведения манёвров, танки успешно прошли все испытания, хотя мелких поломок и отказов механизмов было предостаточно. Их перечень послужил дополнительным стимулом для модернизации танка, которая была проведена в 1929–1930 гг. Техническое задание, полученное конструкторами, предусматривало увеличение скорости танка как минимум до 25 км/ч, установку 37 мм орудия большой мощности, замену пулемёта на более современный, изменение конструкции подвески. Башня была полностью перепроектирована и получила командирскую башенку новой конструкции, а также нишу в задней части, предназначенную для установки радиостанции.

Танковой роте из 10 «Малых сопровождения» довелось принять участие  в конфликте на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД) в ноябре 1929 года. Забайкальская группа Отдельного дальневосточного военного округа (ОДВА) насчитывала 6091 человек пехоты и 1599 кавалерии при поддержке 88 орудий калибра 76,2 мм и выше (не считая полковых), 32 самолетов, 3 бронепоездов и 9 танков Т-18 (в район Читы осенью 1929 г. прибыло 10 танков Т-18, один из которых был сильно повреждён при разгрузке и разобран на запчасти для ремонта других). Несмотря на посредственную организацию боевых действий, недостаток топлива и боеприпасов, танки неплохо зарекомендовали себя в бою. Деятельность танковой роты была оценена командованием ОДВА как удовлетворительная. Но отмечались недостаточная подготовка механиков-водителей, неумение командиров ориентироваться на местности и отсутствие между ними связи. Стрельба из танковых пушек показала «никуда не годное могущество снаряда против полевых укреплений». Больше пользы было от пулеметов, которые оказались эффективными и для уничтожения живой силы противника, и для его деморализации. Были высказаны пожелания по увеличению калибра танковой пушки, увеличению числа пулеметов, улучшению проходимости, скорости и бронирования танка. Что ж, танковым войскам ещё только предстояло превратиться в самый эффективный инструмент ведения войн середины ХХ века.

На базе МС-1 было разработано немало специальных машин. Правда, из-за того, что танк стремительно устаревал, большинство разработок так и не вышло из стадии проектов и экспериментальных образцов. Был построен «химический танк» для постановки дымовых завес. Танк под обозначением «ТТ-18» участвовал в экспериментах с телеуправлением танков (самоходная мина, машина для выпуска отравляющих веществ). Проекты танкеток, бронетранспортёров, штурмовых и инженерных машин так и остались на бумаге. Был разработан проект артиллерийской САУ (СУ-18, о которой мы обязательно поговорим отдельно). Элементы конструкции МС-1 (Т-18) легко узнаются в советских артиллерийских тягачах и гусеничных тракторах того периода.

Модернизация танка, проведённая в 1938 году, результатов не дала, и встал вопрос о дальнейшем использовании МС-1. Из 959 построенных машин к этому моменту в войсках и учебных подразделениях осталось 862, остальные были разобраны на запчасти либо сданы в металлолом. Танки перевооружались 45 мм пушками образца 1932 года. Машины, полностью выработавшие моторесурс, передавались в распоряжение укрепрайонов (УР) для использования в качестве неподвижных огневых точек, а сохранившие способность двигаться МС-1 предполагались к использованию в составе УР в качестве своеобразных передвижных артустановок. На немецких фотографиях из частных фотоальбомов иногда встречаются МС-1 разной степени боеготовности, захваченные в 1941 году наступающими немецкими войсками.

Документальных свидетельств об участии МС-1 в боях Великой Отечественной войны мало. Например, Осовецкий укрепрайон (№66) Западного особого военного округа (Беларусь) в 1941 году имел 36 бронебашенных установок (в том числе от МС-1), вооруженных 45 мм танковой пушкой, а также 2 танковые роты (1-я, состоявшая из 25 танков МС-1 в районе Кольно, и 2-я — из 18 танков МС-1 в районе Беляшево). 2-я рота танков МС-1 в июне 1941 г. успешно сражалась с немецкими боевыми машинами, значительную часть которых составляли лёгкие танки, бронеавтомобили и бронетранспортёры. Имеются свидетельства о том, что танки МС-1 принимали участие в битве за Москву осенью-зимой 1941 года. Заменой МС-1 в войсках стал танк непосредственной поддержки пехоты Т-26, принятый на вооружение в 1931 году.

К настоящему времени сохранилось не более двух десятков МС-1 в экспозициях различных музеев и в виде памятников. Остовы танков и отдельные их детали иногда находят военные археологи, несколько машин в настоящее время находятся на реставрации. Из-за того, что все сохранившиеся на сегодня МС-1 встретили войну «не на ходу» (в составе укрепрайонов), есть серьёзные проблемы с восстановлением «родной» подвески. До сих пор не найдено ни одного звена гусеницы МС-1, плохо с поиском катков, амортизаторов и т.п., поэтому у всех отреставрированных танков ходовая часть не соответствует оригинальной.